18 июля 2003 года

 

- Ты одеваться думаешь? Или нет? Вика!

Александр неодобрительно взглянул на свою привлекательную, но слишком безответственную жену, раздумывая, когда он, наконец, займётся… Ход мыслей нырнул в глубины сознания, где поделился на два разных направления:

...её перевоспитанием,

…своими неотложными делами.

Дел, действительно, было по горло, он, как обычно, ничего не успевал. Ещё дежурство это не вовремя! А ей хоть бы хны! Идёт на приём, и не торопится! "Мне бы её характер", - подумал он почти неприязненно, но тут же спохватился, едва не сказав "прости" за своё невысказанное раздражение. От греха подальше ушёл с кухни, где жена, за двенадцать лет так и не выучившаяся готовить, пыталась "сгондобить" чего-нибудь съедобное.

Виктория на разделочной доске мучила селёдину, норовя почистить её, не беря руками; на скользнувшего в прихожую мужа она посмотрела рассеянно. Скинуть одно платье, надеть другое – дело одной минуты. Сашка вечно раздувает из мухи слона! Что ей сейчас и впрямь необходимо, так это собраться с духом, с силами, сжать в кулак волю или – что там ещё нужно для решения сверхважной задачи? Она волновалась. Очень.

- Мам, ты чего из селёдки кишки не вынула?

- Откуда я знаю! Я понятия не имею, что с ней делать! Почему без тапок? И вообще, я ушла, разбирайся с папой!

Чмокнув сына в нос, Виктория сполоснула руки, стряхнула капли на пол и проехалась ладонями по японскому шёлку домашнего платья. Она терпеть не могла халаты, поэтому в их роли по-очереди выступали все её наряды, вышедшие из моды или просто разонравившиеся.

Руслан, взмахнув густыми ресницами и выпятив вперёд пухлую нижнюю губу, кое-как подцепил вилкой внутренности недочищенной рыбины и довольно удачно метнул их в кошачью миску.

- Руслан, не давай коту селёдку! Он всё равно её не ест.

Виктория знала, что её реплика запоздала, но должна же она хоть видимость создать строгого родительского воспитания!

- Пап, а мама куда-то уходит, - Руслан побежал к отцу. Не нашёл. И на всю квартиру поинтересовался: - Пап, ты где? Мам, где папа? Вы что – оба уходите?

Виктория вышла в прихожую, оглядела себя в зеркале со всех сторон и сообщила в никуда:

- Сань, я ушла. Займись ребёнком. Селёдку я почистила. Вроде. Русик, пока!

Из ванны донёсся голос мужа:

- Долго не будь! Мне на дежурство. Поздравь Ольгу с успехом!

Виктория бросила быстрый, смущённый взгляд в зеркало, рассеянно потрепала по волосам подвернувшегося под руку сына и, испытывая внутренний дискомфорт, неуверенно вышла.

...На неё обращали внимание. Пару раз сигналили из дорогих "новорусских" машин. Щедрая на улыбки, Виктория приковывала к себе восхищённые взгляды мужчин и завистливо-раздражённые – женщин. Она знала, что выглядит потрясающе. Сочного синего цвета вечернее платье из блестящего бархата-стрейч удачно перекликалось с туфлями и сумочкой того же тона. Короткая стрижка отличалась смелостью и свежестью идеи. Неожиданно броско подчёркивался чёрный от природы цвет волос: волнистая чёлка, забранная вверх, имела оттенок чистого серебра. Длинные перламутровые серьги органично вписывались в яркий колорит наряда, удивительным образом сочетаясь с искрящимся инеем искусно уложенной пряди.

Бордовый "форд", стоящий почти на тротуаре, лениво опирался на правую ногу в дорогой черной туфле. Её владелец, молодой, холёный парень в перстнях и цепочках, приподнял тёмные очки и выглянул из салона:

- Мамзель! Куда торопимся? Я мог бы проводить...

Виктория спрятала улыбку и холодно посмотрела на самоуверенного пассажира иномарки. Он вернул ей взгляд и замёрз среди льдинок выразительных синих глаз, медленно убрал с асфальта ногу. Мысленно Виктория поздравила себя с маленькой победой. Впереди её ждал триумф…

 

Было уже далеко за полночь, когда она смогла, наконец, подумать о возвращении домой. Фотовыставка имела успех, Виктория получила несколько предложений о сотрудничестве и могла выбирать между карьерой в столичном специализированном журнале и работой фотохудожником в рекламном бизнесе родного города. Но ей предстояло кое-что потруднее, а именно: сообщить мужу о том, что выставка, которую она "сочла своим долгом посетить", устроена не какой-то мифической подругой, а его собственной женой, то есть – ею. И после разоблачения такого грандиозного вранья умудриться получить "добро" на ряд дальнейших показов своих "художеств", в том числе и за ближним рубежом. Виктория сама толком не знала, почему скрыла от Александра далеко уже не любительское увлечение фотографией. Разумеется, он был в курсе, что жена "чего-то там щёлкает", потому что "кругом одна бумага!", но всерьёз её занятие принимал вряд ли.

Виктория, сама того не замечая, всё более втягивалась в художественную съёмку, на свой страх и риск участвуя во всех возможных фотоконкурсах. К её искреннему удивлению, она неизменно выходила победительницей. Результат подобной самодеятельности не замедлил сказаться: первая же выставка произвела фурор в культурном обществе. Муж до поры до времени оставался за бортом её успехов. Но сегодня, похоже, наступил тот самый момент истины, о котором Виктория была уже наслышана.

...Лифт не работал. Естественно, в такой-то час! Руслан, конечно же, спит, не дождавшись её, хотя пригрозил не ложиться, "пока мама не придёт". Виктория улыбнулась. И тут же нахмурилась. По подъезду тянуло газом.

 

18 июля 2003 года. 3 часа ночи

 

"...- Не-е-ет!! Только не падать! Иначе – смерть… Встать… Надо встать. Сейчас же! Ну!

Она поднялась на колени, ползком добралась до входной двери: у соседей – телефон. Последние силы ушли на преодоление порога...

"Скорая" и "04" приехали почти одновременно. Её положили на носилки первую. Уже изнутри медицинского "Уазика" Виктория увидела, как выносят вторые носилки: с её сыном… накрытым простынёй..."

Её обуял такой ужас, что сознание тут же прекратило выхолащивание образа. Вики едва не захлебнулась воплем. Звенящий крик ещё висел в воздухе, когда она очнулась от ночного кошмара. Муж стоял перед ней с бокалом воды в руке и с выражением тревоги на лице.

- Саша! – выдохнула она почти беззвучно. – Русик отравился газом... Я боюсь за него...

- Это сон, ну что ты, – Алекс присел на край постели и привлёк её, дрожащую всем телом, к себе. Вики подобралась, сжалась в комочек, положила голову ему на колени и затихла.

Остаток ночи оба провели без сна.

 

 

20 ноября 2005 года. 7 часов утра.

 

Ночью выпал снег. Он лёг тонким слоем на крыши домов, присыпал заиндевелые лужи, скрыл под собою все слякотные тропки и осеннюю жижу.

Едва проснувшись, Вики подбежала к окну, распахнула его и набрала полную грудь морозного воздуха. Вдоволь налюбовавшись красотами заснеженной улицы, ока закрыла фрамугу и вновь юркнула под одеяло.

- Фу, какая ты холодная! – сонно пробормотал Алекс, обнимая её. – Опять на балкон бегала?

Вики прижалась к мужу, нежно поцеловала его в плечо и прошептала:

-Ты посмотри, какая ночь! Вернее, уже утро – просто ещё темно. Пойду Руслана будить, а то в школу опоздает. Э-э… Но-но! Вы не очень-то!

Она хихикнула и сбежала из крепнущих объятий пробудившегося мужа. Натянув на себя домашнее платье, она босиком прошлёпала на кухню.

-Русик! Руслан! Сладкий мой! Я тебя съем! – донеслось вскоре оттуда под звуки ожившего радио.

Алекс дежурно возмутился:

-Убавь звук! И что ты вечно с ним, как с маленьким? Парню почти одиннадцать, а ты всё – Русик да Русик!

Вики никак не отреагировала на традиционный утренний монолог мужа: она чистила селёдку. Вряд ли какая другая женщина умела делать это хуже, чем она, так что её мужики ещё и спасибо должны сказать за сей неожиданный подвиг!

- Мам, ты чего из селёдки кишки не вынула? – Руслан втихаря слюнявил пальцы и осторожно тёр глаза, имитируя умывание. Он стоял посреди кухни в одних трусах и босиком.

- Откуда я знаю? Я понятия не имею, что с ней делать! И почему ты без тапок? Мне вообще некогда, так что разбирайся с папой!

Вики вновь поймала себя на дежа-вю, но, как и случалось уже прежде, смахнула с души неясное беспокойство, не удосужившись задуматься: ещё будет время. Она чмокнула сына в нос, тщательно вымыла руки, сбрызнула капли на смеющегося Руслана и обтёрла ладони о лежащее на столе махровое полотенце. Улыбнулась каким-то своим мыслям и пошла собираться. Сегодня ей предстояло нечто забавное, но любопытное.

Русик постоял с минуту, похлопал голубыми глазами, потом вздохнул – хоть когда-то мама повзрослеет? – и, подцепив вилкой кишки недоделанной селёдки, довольно метко отправил их в кошкину миску. Непонятно откуда в его детской головке появилась мысль: "Не давай коту селёдку! Он всё равно её не ест".

- Руслан, не давай коту селёдку! Он всё равно её не ест.

Вики из своей комнаты пыталась принять участие в воспитательном процессе. Руслан хмыкнул и на всю квартиру провозгласил:

- А я читаю твои мысли! Я знал, что ты так скажешь! Не получив ответа, он закричал ещё громче:

- Пап, ты где? Я хочу тебе кое-что сказать! Мама, где папа? Вы что – оба уходите?

Вики собрала в морщины лоб, силясь вспомнить, где, всё-таки, и когда она это "проходила"? Но так и не вспомнила. И вновь решила не торопить события: скоро всё должно разъясниться. Сказав так себе, она, наконец, ответила не в меру разошедшемуся сыну:

- Руслан, хорош орать! Тебе десять, а ведёшь себя, как… ребёночек! Папа – в одном месте…

- Где-е?!

-...а мне некогда. К тому же, ты сейчас опоздаешь в школу.

-Ой, школа! – Руслан запрыгал на одной ножке перед закрытой дверью туалета, из которого доносилось шуршание прессы.

- Па, я опаздываю в школу! Мне надо в "одно место" .

Вики выскочила в прихожую, на ходу расчесывая волосы.

- Сань, я ушла. Займись ребёнком. Селёдку я почистила... Вроде...

Перед зеркалом она помедлила. Какая-то мысль не давала ей покоя... Ускользала, как волна сквозь пальцы... Что-то было не так и уже давно. Это "что-то" особенно сильно проявлялось перед зеркалом, приводя её в состояние тихого помешательства. Вики стряхнула с себя оцепенение, смахнула невидимые пылинки с синего бархатного платья и, приподняв вверх чёлку, сбрызнула её серебристым лаком для волос. Сегодня она, наконец, попытается проникнуть вглубь странного ощущения и, возможно, выяснит, в чём дело.

 

20 ноября 2005 года /продолжение/

 

- Эксперимент, значит? Дамочка, гипноз – не игрушки.

Вики сидела напротив молодого, современно одетого "колдуна", величающим себя, к тому же, колдуном "дипломированным", и пыталась убедить его в том, что она самостоятельная, замужняя дама, желающая выяснить о себе как можно больше. Колдун ей почему-то не верил. Впрочем, как и она ему. Новоиспечённые экстрасенсы всегда вызывали у Вики обоснованные сомнения. У этого, правда, имелась лицензия на "колдовство", причём, довольно древнего вида, так что, по-видимому, шарлатаном он не был, раз умудрился за долгие годы не пропасть в штормах бизнеса.

- Ещё раз: что вы хотите? – провидец Валерий устало вздохнул. Вот всегда так! Придут, посмеются, от родных скроют, а потом скандал в семье из-за "денег на ветер". Загрязнение чистой энергии гневом и злобой... Да разве поймёт незнающий?

- Ещё раз! Хочу узнать своё будущее. Но, в большей степени, прошлое. И какая вам разница, - Вики прыснула, - замужем я или нежената? Я плачу вам деньги! Зачем же вы тогда объявления в газетах даёте?

Колдун окинул её читающим взглядом пронзительных глаз и раздумчиво произнёс:

- Ну… что ж. Если вы готовы ко всякого рода неожиданностям, так сказать – к сюжетным поворотам гипнотического сна, то…

Он встал и жестом пригласил Вики в маленькую тёмную комнатку, где едва помешались кушетка и стеклянный круглый стол. В центре последнего неподвижно ожидал своего часа хромированный маятник. Вики оглянулась в поисках стула, "колдун" указал на кушетку. Чувствуя себя круглой дурой, Вики легла на неё и направила вопросительный взгляд на экстрасенса. Тот молча кивнул на маятник и тронул его рукой.

Спустя минуту Вики спала...

 

...- А ещё раз можете объяснить? – она растерянно моргала полусонными глазами. "Колдун", по её мнению, нёс какую-то чушь, но любая глупость должна иметь своё объяснение. Его-то Вики и требовала. Провидец Валерий был готов к подобному результату лишь отчасти. Он не был мистификатором, и дело своё знал не по бумажке: что-то перешло к нему от деда, чему-то научился сам. Обычно он редко заходил в тупик. Случай странной посетительницы оказался настолько из ряда вон, что молодой человек и сам растерялся.

- Хорошо, я попробую… – сказал он и закусил губу, размышляя над более точной интерпретацией итога, но вдруг спросил:

- Вы когда-нибудь слышали про "Хазарский словарь"?

- Какой словарь?!

- Милород Павич, "Хазарский словарь". Там много чего, в числе прочего мысль о том, что когда человек спит, он бодрствует, но – в ДРУГОЙ жизни. И встретиться двоим невозможно. А если встреча всё же произойдёт, то один из них никогда не проснётся.

- Умрёт?! – Вики почему-то моментально поверила в существование "сонной" жизни.

- Не обязательно. Просто не выйдет из сна. – Он помедлил. - Мне кажется, с вами именно это и происходит… вероятно. Где-то вы с ней пересеклись. Ваше второе "я", вероятно… в коме!

Они очень долго и внимательно изучали друг друга. Вики внезапно увидела себя глазами провидца: великовозрастная дура, разукрашенная, некуда деньги девать, лучше бы в театр сходила или Павича заумного почитала! С другой стороны – заработок; он знал, что будет иметь дело вот с такими, как она, остолопками, и наконец-то купит нормальную трёхкомнатную квартиру и уедет из этой чёртовой общаги с тараканами на общей кухне!

"Устроить бы скандал за обман и обдираловку!"

- Спит и видит меня во сне?.. Ну-ну! Вы в общежитии живёте? – спросила Вики, силясь понять, как этому прохиндею удаётся так легко облапошивать людей, ведь она почти поверила! Да не почти, а как положено поверила. И уже готова была выложить бешеные деньги за то, чтобы великий маг вытащил её (или не её?) из комы.

- Д-да, - удивился Валерий. – Откуда…?

- А откуда вы про кому? – вздохнула: криком ничего не докажешь. Нужно просто разобраться. – Я почитаю "Словарь" и, возможно, снова к вам приду. Ага?

- Я был бы рад! – спокойно, без рвения, но – заинтересованно и по-прежнему очень внимательно глядя в глаза.

- Не сомневаюсь! – усмехнулась Вики, выходя из комнатки на свет. – Сколько с меня?

- Придёте ещё раз, тогда и обговорим.

От неожиданности она неловко повернула кошелёк и просыпала мелочь на пол. Покраснела, но поднимать не стала. Так и ушла, не взглянув больше в лицо проницательному магу, затаившему улыбку под чёрными усами.

*

Милород Павич шокировал. "Хазарский словарь" оказался настолько не похожим на все нормальные книги, читанные до того, что Вики поначалу растерялась. Неделю, если не больше, она потратила на беготню по страницам – от звёздочек к треугольникам, через них к кружочкам и назад – по перекрёсткам и зигзагам "нелинейной прозы". Так назывался подобный вид писания. Сказать, что разобралась, было сложно. Но Коэна с его сонным двойником обнаружила сразу. И читала, читала, читала… "И тут вдруг сон Коэна оказался пустым, как пересохшее русло реки. Настало время пробуждения, но не было никого, чтобы видеть во сне явь Коэна, как это при жизни делал Бранкович".

Вики невольно поёжилась. Та-ак… Она жива оттого, что кто-то видит её во сне.

- Чёрт! Я что – настолько тупа, что не могу сообразить, что из этого следует?! Этот, как его – Бранкович! – здесь вообще помер! Но я-то не сплю. Что ли, правда, она…?!

Вики задумалась. Жизнь – двусторонняя медаль: день – аверс, ночь – реверс. Разные стороны бытия, но в общем – единое целое. А если – да? Если есть ещё одна Вики? Скорей всего, у её жизни несколько иная сюжетная линия, но какие-то отголоски "отсюда" до неё, наверное, доходят. В виде снов. Или одного, очень долгого сна. Комы. И в "Словаре" не написано, как выйти из такого состояния! "Если так, то какая же из нас реальнее? – прошептала Вики. – Уж не она ли, раз мне всё время мерещится, что "вот это было" и "то – тоже''?

 

–… Но я, вроде как, себя "сном" не ощущаю! – пыталась она шутить, уже сидя в комнатке провидца и растерянно вертя в руках взятую со стола ручку: всё-таки не удержалась, и пришла, и поделилась дурацкими сомненьями, и: –…и вообще, так не бывает!!! Тогда я тоже должна видеть её в своих снах, а я не вижу! Я сплю без снов, вот!

- Давно? – встрепенулся "колдун".

- Ну-у… Я не помню, – Вики покопалась в памяти, – может, неделю, может – две. Или месяц... Не помню!

Она закрыла глаза и сосредоточилась. Исподволь в её сознание проник ужас. Она не видела снов... более двух лет! С того самого момента, когда проснулась в отвратном вареве кошмара. Ей снился сын... Удушье газа... Она, упавшая у плиты... И всё. После этого – тьма. Ни единого сновидения. Она не страдала бессонницей и прекрасно спала. Просто ночь её была черна: без привычных картин и сюжетов. Она и не задумывалась никогда о ненормальности такого явления.

Вики чуть ли не шёпотом поделилась с экстрасенсом своим невероятным открытием, не забыв упомянуть про тягостный кошмар двухлетней давности. Тот внимательно её выслушал, после чего осторожно сказал:

- Вот вам и точка пересечения! Ваш сон – её явь. Вы же не видели сон о своем спасении, а тем более, о спасении сына? Поэтому та, другая, в своей жизни решила, что сын погиб, и её сознание по сей день играет с ней в рулетку.

- Кошмар! Я виновата в её коме?! – Вики запустила руку в волосы, до боли скрутила их. Она слишком ясно помнила, как пыталась заснуть снова, чтобы вернуться туда и перестроить сон, но едва не задохнулась: теперь она знала – от чего. – Что на этот счёт говорит Павич? Я плохо, точнее, совсем не разобралась.

- Павич – ничего конкретного, - "колдун" усмехнулся, – а я предложил бы вам попытаться ещё раз.

- Что? Сейчас? – пробила дрожь. – А вы сможете?

Валерий был прирождённым чародеем; через десять минут он вторично ввёл клиентку в состояние транса...

 

 

18 июля 2003 года, 1 час ночи.

 

...По подъезду тянуло газом. Чем выше она поднималась, (жили они на пятом этаже), тем ощутимее становился запах. "Если так пойдёт и дальше, то его можно будет потрогать". Мысль мелькнула и пропала. Виктория едва смогла войти в квартиру. Казалось, газ и впрямь сгустился настолько, что удерживал дверь, не давая ей сдвинуться с места. На самом деле это её руки, вмиг ослабевшие, не справлялись даже с ключами. Плечом оттолкнув преграду, Виктория ввалилась в прихожую. В глазах потемнело... Ноги стали легче парусины и совсем не слушались её, норовя сложиться пополам.

- Руслан... О Боже!!! – она бросилась в детскую.

Сын лежал, свесив голову чуть ли не на пол, сбив одеяло в ноги и поджав подушку под живот. Схватив его на руки, Виктория вздрогнул от прикосновения к холодному телу. Еще не думая о страшном, она бросилась вон из комнаты, напрочь забыв про лоджию за спиной..

На кухне горел свет, балконная дверь оказалась запертой. На стекле жвачкой прилеплена записка: "Я на дежурстве. Целую. Саша". Едва не уронив сына на пол, Виктория справилась-таки с балконной ручкой. Дверь открылась, пошел воздух. Она втащила Руслана на балкон, пошлёпала по щекам и, затаив своё дыхание, вслушалась в его. Вдруг, спохватившись, бросилась назад, к плите. Затуманенный взгляд упёрся в чайник: конфорка под ним была включена, газ не горел. Виктория подняла отяжелевшую руку и буквально уронила её на вентиль, перекрывая подачу газа. Трясущейся рукой нащупала табурет, но надавила на его край сильнее, чем можно. Опора перевернулась, Виктория рухнула на пол.

- Не-е-ет!!! Только не падать! Иначе – смерть... Встать... Ну же!

Она поднялась на колени и ползком добралась до входной двери: у соседей – телефон. Последние силы ушли на преодоление порога...

"Скорая" и "Газовая служба" приехали почти одновременно. Вику положили на носилки первую. Уже изнутри медицинского "Уазика" она увидела, как выносят вторые носилки, с её сыном... накрытым простынёй... Ужас затопил её всю, без остатка. Она рванулась: "Русла-ан!" – и внезапно затихла, провалившись в плотную массу забытья. Со страшной скоростью достигнув глубин беспамятства, её сознание пробило брешь в тончайшей грани неизведанного разума и вырвалось наружу иного бытия...

 

20 ноября 2004 года.

 

Ближе к вечеру плотные белёсые облака отпустили, наконец, взятое в полон солнце. Утомлённое долгой борьбой с ненастьем, оно выкатилось из-за туч нехотя и тотчас остановилось, будто приклеилось к тяжелому и вязкому небосводу.

Вики стояла у распахнутого настежь окна, вдыхала холодный, сырой воздух и, не щурясь, разглядывала ровные очертания тусклого солнца, попутно наблюдая за слабым подобием того, что ещё недавно называла "уверенным движением мощи". Она была рада, что, придя домой, не застала ни сына, ни мужа: ей сейчас важно было одиночество.

После того, как провидец Валерий разбудил её, он поверг её разум в пучину новых дум странными словами:

- Ты должна помочь себе вернуться. Тогда снова станешь видеть сны.

Вики поверила, хотя и не знала – чему. Неприятный осадок от смутного беспокойства растворился в удивительном чувстве уверенности, даже знания. Знания – чего?

- Ха! – Вики усмехнулась. – Если б я ещё и это знала, то чувство не было бы удивительным!

Внизу, у подъезда, кто-то грубо выругался; оглушительно хлопнула обитая железом входная дверь. Далеко-далеко, почти неразличимо, завывала сирена; у соседей сверху опять гостий музыка, танцы, смех...

- А я замерзла и хочу спать! – признала Вики, решительно закрывая окно.

- По-моему, мне осталось полшага до безумия… – она машинально мяла в руках единственную фотографию, сделанную в фотоателье: теперь все в основном предпочитают любительское фото. Тяжёлый день подходил к концу, чему Вики была несказанно рада. Она поставила снимок на стол, прислонила к стене, на мгновенье замерла, после чего запоздало поёжилась.

- Думаю, ничего плохого не случится, если я лягу пораньше? Всё, что мне сейчас нужно – это спать. Долго и красочно! Так что – в постель!

Бросив последний взгляд в серую слякоть облаков: "Жёлтый шар, как грязный мяч... Или нет! Скорее, огромная старая клякса от канцелярского клея. Точно!", - она вновь приказала себе:

- В постель! И немедленно! И не спорь, упрямая: для тебя – совсем не рано! ...А для кого-то – давно уже пора.

Повинуясь внезапному импульсу, она с разбега прыгнула в кровать. Нырнув под одеяло, тут же завернулась в него, словно в кокон. И, уже проваливаясь в чёрную бездну сна, поняла самую суть своего удивительного "знания". Охватившее разум возбуждение сменилось полным покоем. Решение было принято. Спустя миг её лицо являло собой воплощение заснувшей жизни.

 

18 июля 2003 года – 20 ноября 2005 года.

 

". ..-Саша! Русик отравился газом.. .Я боюсь...

- Это сон, ну что ты..,"

"Сын, мне некогда… Пора."

"Ты посмотри, какая ночь!"

Виктория пыталась унять внутреннюю дрожь, охватившую всё её существо. Что-то произошло... Что-то, чему не было объяснения. Какие-то обрывки фраз, куски чужой жизни, рваные эпизоды её собственной, хлопья воспоминаний... или снов? Её трясло и било... И вдруг всё встало на свои места. "Где-то вы с ней пересеклись. – Получается, что она сейчас должна спать и видеть сон обо мне?! О том, что я здесь пытаюсь выяснить?"

Ей снился сон – дай Бог, проснуться! – ей снился сон, в конце которого она увидела в прихожей ЕЁ.

*

На ходу поправляя прическу, Вики приблизилась к зеркалу. Не глядя, провела "массажкой" по волосам, удерживая чёлку надо лбом, затем ещё раз. Она избегала смотреть на себя, но не сводила глаз с фотографии.

- Но мне пора! Давно пора... – она всё ещё медлила.

- Чужая мысль о чьём-то "пора"! – положила расчёску на подзеркальник. – Может, и чужая, но всё же – моя! Я в самом деле задержалась.

Она вгляделась в яркую, феерическую Вику на фотоснимке. Т а к о й она была только раз в жизни, когда ходила в театр. Для неё это был поход века! Театр назывался Большой, и был он в Москве, а она жила в Касимове. Интересно, где живёт та, другая, Вика? Кто она? Чем занимается? И бывает ли такой же, как она на этом фото? Хм! Она легко может узнать всю её жизнь – надо только вернуть себе сны. Да. Вот теперь действительно пора.

Вики нехотя подняла глаза и встретилась взглядом со своим отражением...

 

Виктория открыла глаза... и увидела себя. Платье из серебристого бархата, перламутровые серьги, оригинальная причёска... Да это же ей вручают диплом на презентации её фотовыставки! Огромный снимок занимал самый центр стены в комнате, которую сразу было и не узнать. Детская. Но на стенах вместо смешных рисунков сына развешаны её дипломы и работы. Фотографии – большие и маленькие, в рамках и без, подобранные по стилю и цвету, сюжету и ракурсу – представляли собой картину настолько впечатляющую, что Виктория зажмурилась. Переведя дух, она вновь открыла глаза, выхватила взглядом со стены свой самый любимый снимок "Вселенский взор" и, созерцая кадр ночного неба, усыпанного звёздами и высвеченные вспышкой синие глаза со светящимся зрачком, попыталась привести в порядок свои мысли и чувства. Если она в комнате Руслана, то неужели?..

...Сын, ее живой сын, вошел в тот момент, когда она пыталась сесть.

- Руслан, а чай горячий? ("При чём здесь чай?")

- Нет, мам... Холодней, чем твои руки. Ма-ма... Ма-а-ма-а!!!

Он шлёпнулся перед ней на колени, обвил руками за талию и, положив голову ей на грудь, навзрыд заплакал.

После двух лет пребывания в коме Виктория пришла в себя.

 

Эпилог

 

Вики забралась на диван; устраиваясь поудобнее, подмяла под себя подушку и поджала ноги. Устремив в окно глубинный взгляд, она прислушалась к голосу своего второго "я".

Ей понравилось то, что она услышала. Вики отложила в сторону книгу Павича и закрыла глаза. Через мгновенье она уже спала. Ей снились сны! И они ей нравились!

 

.